Дэниел Мартин «Дэниел Мартин»
Скачать 11.59 Mb.
|
Он поднимается, снова подходит к окну. Она поворачивается на диване, глядит ему в спину. Помолчав с минуту, он продолжает уже более спокойно: — Раз уж ты сбежал, Дженни, пути назад тебе нет. Вот и всё, что я хотел сказать. Пытаться… Пустые мечты. Всё равно что хотеть вернуться в материнское лоно. Повернуть время вспять. — Он оборачивается к ней, усмехается в темноте. — Ночные бредни. — Это просто пораженчество. Всё, что тебе надо сделать, — это записать наш разговор. Как есть. — Это уже последняя глава. То, чем я стал. Она опускает глаза. Молчит. Пауза. «Перебивочка», как говорят на студии. — Билл тут на днях распространялся про тебя. Почему ты за режиссуру никогда не берёшься. — И что же? — Я ему объяснила. Как ты мне. — А он что? — Довольно проницательно заметил, что порой стремление к совершенству на поверку оказывается лишь боязнью провала. — Как мило. — Но ведь и правильно? Он смотрит сквозь тьму на её полное упрёка лицо, усмехается: — Думаешь, если обозвать меня трусом, это поможет делу? Она медлит с минуту, потом поднимается с дивана, подходит к нему, коротко целует в губы; заставляет сесть в кресло у огромного окна; опускается на пушистый ковёр перед ним, опирается локтями о его колени. Слабые отблески падают на её лицо: за окном светится городское небо. — Давай мыслить позитивно. — Давай. — Моя шотландская прабабка была ясновидящей. — Ты мне говорила. — Это не последняя, а первая глава. — А дальше? — Что-нибудь произойдёт. Откроется окно. Нет, лучше — дверь. Калитка в стене. Она отодвигается, складывает руки на груди, закусывает губу: играет сивиллу. — А за калиткой? — История твоей жизни. Как она есть. Он устало усмехается: — И когда следует этим заняться? — Теперь же. До того как… Ты ведь всё равно поступишь так, как решил… До того как каждый из нас пойдёт своей дорогой. — Усмешка покидает его лицо. — Ты ведь сможешь воспроизвести наш разговор? Это очень важно. Обязательно надо его запомнить. — Я решил, что мы должны расстаться только потому, что люблю тебя. Это ты понимаешь? — Ты не ответил на мой вопрос. — Вряд ли смогу. — Тогда я попробую записать хоть что-то. Завтра. Между съёмками. Только самую суть. — И суть проблемы? — Ну хотя бы некий её вариант. Они молча смотрят друг на друга. Потом он тихо произносит: — Господи, как же я ненавижу ваше поколение! А она улыбается ему, словно ребёнок, которого только что похвалили; она так растрогана, что в конце концов ей приходится низко наклонить голову. Он протягивает руку, ерошит ей волосы; делает попытку встать с кресла. Она его останавливает: — Подожди, я с тобой ещё не покончила. — Сумасшедшая девчонка. Тебе надо выспаться. Она поворачивается к столику с телефоном, что стоит у неё за спиной; не поднимаясь с колен, зажигает лампу; стаскивает на пол толстенный телефонный справочник Лос-Анджелеса, рассматривает обложку; потом оборачивается и задумчиво смотрит на Дэна. Он сидит на краешке кресла, готовый подняться и уйти. — Дженни? Она снова опускает глаза. — Что-нибудь уникальное. Ни на что не похожее. Она открывает справочник, наклоняется пониже — шрифт слишком мелкий. — Бог ты мой, да тут ни одной английской фамилии нет! — Скажи, пожалуйста, что такое ты делаешь? Но она молчит. Вдруг переворачивает справочник, смотрит самый конец, быстро листая страницы; останавливается, вытягивает шею: что-то нашла; радостно ему улыбается: — Эврика! Вольф. — Вульф? — Нет, Вольф, «о» в середине. Как в слове «волк». Одинокий. — Она проводит пальцем по странице — до самого низа. — Ага. Вот. «Эс». Очень гибкая буква. Альтадена-драйв. Понятия не имею, где это. — За Пасаденой. И если ты… — Умолкни. «Стэнли Дж.». Не годится. Она захлопывает справочник, окидывает Дэниела взглядом, как барышник — лошадь сомнительных достоинств, указывает на него пальцем: — Саймон. — Складывает руки на груди. — Как в том стишке18. Поскольку ты тоже простачок. А «Дж.» можно опустить. Он пристально рассматривает ковёр на полу. — Тебя давно не шлёпали по попе? — Но ты же не можешь использовать в романе своё собственное имя! Тем более что оно такое скучно-добропорядочное. Кому может понравиться герой по имени Дэниел Мартин? Они привыкли пикироваться, часто менять направление разговора, привыкли к словесным ужимкам и прыжкам; но он отвечает мягко: — А мне он иногда нравится. В самом деле. Она складывает руки на коленях, вся — искренность и невинность: — Она просто напрашивается на посвящение. Всего-навсего. Он встаёт с кресла: — Она напрашивается на то, чтобы получить по заслугам. Если она сию же минуту не окажется в постели, завтра на съёмках её ждёт хороший нагоняй за тёмные круги под глазами. За её спиной вдруг резко звонит телефон; оба вздрагивают от неожиданности. Дженни, всё ещё не поднявшись с колен, сияет от удовольствия: — Я сама поговорю с мистером Вольфом или ты возьмёшь трубку? Он направляется к двери: — Оставь. Может, это псих какой-нибудь. Но она произносит его имя, теперь уже серьёзным тоном, не поддразнивая; его предположение вызвало у неё чуть ощутимое чувство страха. Он останавливается, стоит вполоборота, глядя на её тёмно-синюю спину; она поворачивается к столику, берёт телефонную трубку цвета слоновой кости. Он ждёт; слышит, как она произносит официальным тоном: — Да, он здесь. Я его сейчас позову. — И протягивает ему трубку, снова закусив губу, чтобы не рассмеяться. — Международный. Из Англии. Перевели вызов на мой телефон. — Кто вызывает? — Телефонистка не сказала. Глубоко вздохнув, он возвращается к ней: она уже поднялась с колен; он резко берёт, почти вырывает из её руки трубку. Она отворачивается, отходит к окну. Он называет своё имя, ждёт у телефона, не сводя взгляда с профиля девушки у окна. Она поднимает руки, потягивается, словно только что проснулась, распускает волосы по плечам; знает, что он наблюдает за ней; не может удержаться — улыбка по-прежнему играет на её губах. — Я не стал бы на твоём месте так волноваться. Сто против одного, что какому-то идиоту репортёру с Флит-стрит просто не хватило материала для очередной сплетни. — А может, это моя прабабка из Шотландии. Она вглядывается в полуночную беспредельность Лос-Анджелеса. Эта история её забавляет. Типичная англичанка. Он тянется к ней, хватает за руку, грубо притягивает к себе; пытается поцеловать; он сердится, а её разбирает смех. У его уха — шорох немыслимых расстояний. Потом он слышит голос; и происходит невероятное, как в романе: отворяется калитка в стене. Женщина в камышах Ветер раскачивает из стороны в сторону обвисшие ветви плакучих ив и морщит поверхность длинного плёса. Лесистые холмы далеко на западе и отделившие их от реки заливные луга испещрены тенями плывущих по летнему небу облаков. У того берега Черуэлла молодой человек, студент последнего курса, орудуя шестом, ведёт вверх по течению лодку-плоскодонку. На носу лодки, лицом к нему, удобно откинулась на спинку сиденья девушка в тёмных очках. Она опустила правую руку за борт, вода журча обегает её пальцы. Студенту двадцать три года, он филолог, его специальность — английский язык; девушка двумя годами моложе и изучает французский. На нём хлопчатобумажные армейские брюки и синяя трикотажная водолазка; на ней широкая юбка в сборку — «под крестьянку», тёмно-зелёная, с плотной красно-белой вышивкой; белая блузка; волосы повязаны красным узорчатым платком. У босых ног небрежно брошены сандалии, плетённая из тростника корзинка и несколько книг. Вид у молодого человека вполне современный, даже для сегодняшнего дня: сегодня не прошла бы только короткая стрижка. А вот её длинная — по щиколотку — сборчатая юбка и блузка с короткими рукавами-буфф старомодны даже для того времени; цвета слишком кричащие, стремление не казаться «синим чулком» слишком явное… чуть-чуть раздражает, потому что необходимости в этом вовсе нет. Она, если использовать студенческий жаргон того времени, «готова к употреблению»: есть в ней и физическая привлекательность, и утончённость, и некая лишённая холодности элегантность; она это знает и потому держится свободно, даже несколько равнодушно. Зато её младшая сестра одевается куда лучше: хоть умри, ни за что не наденет на себя допотопное деревенское тряпьё. Но девушка в лодке охотно идёт на риск, может, потому, что уже помолвлена (хотя и не со своим нынешним гондольером), а может, просто уверена — положение и репутация не позволят заподозрить её в вульгарности, отсутствии вкуса или в аффектации. Прошлой зимой, например, она появилась на сцене студенческого театра в сетчатых колготках, длинноволосом золотисто-каштановом парике и университетской мантии, вызвав бурный восторг всего зала. «Если б Рита классиков читала…» Имелось в виду, что фамилия Риты — Хейуорт19. Но успех был вызван не фривольными шуточками об Аспасии20 и гетерах и не коронной песенкой «В тёплой атмосфере шёл симпозиум, когда я являлась в неглиже» (сочинённой, кстати говоря, именно нынешним гондольером), но несомненным очарованием и пикантностью мимесиса21. У неё тёмные, чётко очерченные брови, прямой взгляд очень ясных карих глаз и тёмные волосы — настолько тёмные, что иногда, при определённом освещении, они кажутся чёрными; классической формы нос; крупный рот чуть улыбается — всегда, даже когда она задумчива; даже сейчас, когда она вглядывается в собственные пальцы, омываемые бегущей водой; она всегда словно вспоминает забавную шутку, услышанную всего час назад. В мужских колледжах за сёстрами закрепилось прозвище Божественные близняшки. Иначе их никто за глаза и не называет, хотя они вовсе не близнецы: одна старше другой на год, и этот год разделяет их не только в учёбе, но и во многом другом. Когда одна была на первом курсе, а вторая соответственно на втором, они порой одевались одинаково, что и породило прилипшее к ним прозвище. Но теперь, когда их заметили, каждая могла позволить себе быть самой собой. Божественные близняшки, «снизошедшие» на оксфордскую землю, отличались от остальных и ещё кое в чём. Они долго жили за границей, так как отец их был послом. Он умер в тот год, когда началась война, а годом позже их мать снова вышла замуж, и снова — за дипломата, только на этот раз — американского. Всю войну девушки провели в Соединённых Штатах, и аура иной культуры всё ещё витала над ними… они были более открыты, в их речи всё ещё слышался слабый акцент (несколько позже он исчезнет); в них чувствовалась некая раскованность, которой недоставало студенткам-англичанкам, выросшим при карточной системе, под вой сирен. И помимо всего прочего, они были богаты, хоть и не выставляли этого напоказ. Их английские родители не испытывали особой нужды в деньгах, а американский отчим (правда, у него были ещё дети от первого брака) вообще оказался человеком далеко не бедным. Им было и так многое дано, а тут ещё и ум, и привлекательная внешность… это могло показаться уже не вполне справедливым. Близких подруг у сестёр в университете не завелось. Девушка поднимает глаза на работающего шестом спутника: — Моё предложение остаётся в силе. — Да я с удовольствием. Правда. Мне нужно размяться. Зубрил последние три дня как оглашённый. Он отталкивается шестом, поднимает его над водой, перекидывает вперёд, пока не ощутит беззвучный толчок о дно реки, ждёт, чтобы поступательное движение лодки поставило шест вертикально, отталкивается снова, теперь используя волочащийся сзади шест в качестве руля, корректирует направление и снова переносит шест вперёд. Лицо его складывается в гримасу. — Провалюсь как пить дать. Кожей чувствую. — Кто бы говорил! Спорим, сдашь лучше всех. — Уступаю пальму первенства Энтони. — Он больше всего боится древней истории. Думает, на степень первого класса ему не потянуть. Она смотрит поверх очков, словно старый профессор; произносит притворно-мрачным тоном: «Фукидид22 — самое слабое моё место». Он усмехается. Она оборачивается, смотрит вперёд, на реку. Вниз по течению движется другая плоскодонка, в ней четверо второкурсников — девушка и трое ребят. Замечают идущую против течения лодку. Один из студентов оборачивается к девушке, что-то говорит ей; теперь все четверо вглядываются в гондольера и его спутницу — лениво, притворно-равнодушно, как смотрят умудрённые жизнью прохожие на местных звёзд первой величины: Зулеек23 и прекрасных принцев-старшекурсников. «Звёзды» не обращают внимания; они привыкли. |
Похожие:
 | Дэниел Брайан Реальное имя: Брайан Дэниелсон Имена на ринге Брайан Дэниелсон (англ. Bryan Danielson, род. 22 мая 1981 года) — американский профессиональный рестлер. В настоящее время выступает... | | Увлекательное путешествие в мозг современного потребителя. Мартин... Вы удивитесь тому, как много из того, что, как вам казалось, вы знали наверняка относительно принятия ре шений о покупке, окажется... |
 | Увлекательное путешествие в мозг современного потребителя. Мартин... Вы удивитесь тому, как много из того, что, как вам казалось, вы знали наверняка относительно принятия решений о покупке, окажется... |  | Том Мартин Крыло Люцифера Том Мартин Крыло Люцифера Джей Пролог Мачу-Пикчу, вытянувшихся в ста ярдах внизу по краю высокогорной долины Анд. Каких-то десять минут назад он крепко спал в теплой постели... |
| Мартин Бедфорд Работа над ошибками Мартин Бедфорд Работа над ошибками Посвящается Дамарис «in» означает «в», а основа «trudo» означает «я пихаю». Метод мисс Маккей – напихать в голову ученика как можно больше информации;... | | Дэниел Зиглер Теории личности Результаты пересмотра психодинамического направления: Альфред Адлер и Карл Густав Юнг |
| Среди тех, кто был призван вывести церковь из мрака папства к свету... Мартин Лютер. Ревностный, пламенный и преданный, не знающий другого страха, кроме Божьего, не признающий иного основания для веры,... | | Типы обществ (по Дэниел Беллу, Элвин Тоффлер) Общественные науки: экономика, философия, социология, политология, этика (о морали), эстетика (о прекрасном) |
| Андрея Бабицкого. Главные антиклерикалы современности Кристофер... Главные антиклерикалы современности Кристофер Хитченс, Дэниел Деннет, Сэм Харрис и Ричард Докинз собрались вместе, чтобы раз и навсегда... | | Домашнее задание Реформация, индульгенция, протестант, пастор, Мартин Лютер, Карл V, 1517 г., 1555 г |