Порой нам кажется, что не осталось на земле ни одного дракона. Ни
Скачать 4.3 Mb.
|
| Понятия, сколько денег я получил. мне безразлично то, сколько я Все эти записи. я не знаю, сколько! |
у них не будет необходимых материалов. И эта... каша!... Это и есть твои записи! В ее руках мелькали бумаги, укладываясь н две стопки, одна - здесь, другая - там. - Есть у тебя копии твоих налоговых квитанций? Ты знаешь, где эти квитанции? Я понятия не имел. Если я и питал отвращение к чему-либо, кроме Войны, Организованной Религии и Бракосочетания, то, по-видимому, это были Финансовые Документы. Увидеть налоговую квитанцию было для меня все равно, что столкнуться лицом к лицу с Медузой: я мгновенно каменел. - Они должны быть где-то здесь, - произнес я неуверено. - Сейчас я посмотрю. Она сверилась со списком в блокноте, который лежал у нее на коленях, подняла вверх карандаш. - Каков был твой доход за прошлый год? - Не знаю. - Приблизительно. Плюс-минус десять тысяч долларов. - Не знаю. - Ну, Ричард! Плюс-минус пятьдесят тысяч, сто тысяч долларов?! - Честно, Лесли. Я и правда, в самом деле, - не знаю! Она опустила карандаш и посмотрела на меня так, будто я был биологический экземпляр, извлеченный из арктических льдов. - В пределах миллиона долларов, - произнесла она очень медленно и четко. - Если ты в прошлом голу получил меньше, чем миллион долларов, скажи: "Меньше миллиона долларов". Если ты получил больше миллиона долларов, скажи: "Больше миллиона долларов". Она говорила терпеливо, как с несмышленым ребенком. - Может быть, больше миллиона, - пытался вспомнить я. - Но, возможно, и меньше. А может быть, два миллиона. Ее терпение лопнуло. - Ричард! Пожалуйста! Ведь это не игра! Неужели ты не видишь, что я стараюсь помочь? - РАЗВЕ ТЫ НЕ ВИДИШЬ, ЧТО Я НЕ ЗНАЮ! Я НЕ ИМЕЮ НИ МАЛЕЙШЕГО ^ ПОЛУЧИЛ ДЕНЕГ! У МЕНЯ ЕСТЬ ... У МЕНЯ БЫЛИ ЛЮДИ, КОТОРЫХ Я СПЕЦИАЛЬНО НАНЯЛ, ПОТОМУ ЧТО ОНИ РАЗБИРАЛИСЬ В ЭТОМ БАРАХЛЕ, Я ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ ^ Со стороны это смотрелось, как сцена из спектакля "Я не знаю". Она коснулась резинкой уголка своего рта, посмотрела на меня и после длительного молчания спросила: ] - Ты и в самом деле не знаешь? - Нет. - Я ощутил себя подавленным, непонятым, одиноким. - Я верю тебе, - мягко сказала она. - Но как тебе удается не ориентироваться в пределах миллиона долларов? Увидев выражение моего лица, она замахала рукой, как бы забирая свои слова обратно. - О'кей, о'кей! Ты не знаешь. Некоторое время я с отвращением рылся в папках. Бумаги, сплошные бумаги. И чего только в них нет. Считается, что цифры, написанные незнакомым почерком, отпечатанные на различных машинках, все еще имеют ко мне какое-то отношение. Инвестиции, товары, брокеры, налоги, банковские счета... - Вот они, налоги! - воскликнул я с облегчением. - Целая папка налогов! - Хороший мальчик! - похвалила она меня словно я был кокер-спаниелем, отыскавшим утерянный браслет. - Гав, - вырвалось у меня. Бегло просматривая заголовки квитанций, проверяя отдельные записи, она не ответила мне. Пока она читала, было тихо, и я зевал, не открывая рта. Я изобрел этот трюк на уроках английского в средней школе. Я смотрел, как Лесли изучает налоговые квитанции, покрывая страницу за страницей заметками для юристов. Ричард-сегодня не занимается всей этой чертовщиной. Это делает Лесли-теперь, которая ни на йоту не виновата в том, что случилось. Лесли не летала на скоростных самолетах; у нее даже не было возможности предотвратить крах империи. Зато Лесли теперь пытается собрать ее осколки, если это у нее получится. Какая награда за то, что у нее есть друг Ричард Бах! А он после всего этого сердится на нее, потому что она повысила на него голос, когда он прочел ее сугубо личное стихотворение! - Ричард, - мысленно сказал я себе, - тебе никогда не приходило в голову, что ты и в самом деле бесполезный, никому не нужный сукин сын? Первый раз в жизни я cepьезно над этим задумался. Двадцать шесть Все было как всегда, разве только она была чуть тише, чем обычно, но я этого не заметил. - Не могу поверить, Лесли, что у тебя нет своего самолета. У тебя встреча в Сан Диего - полчаса и ты там! - Я проверил уровень масла в двигателе Майерса 200, который в этот раз принес меня к ней на запад, убедился, что крышки топливных баков плотно закрыты, колпачки одеты на них и защелкнуты замками. Она что-то ответила почти шепотом. На ней был костюм песочного цвета, словно специально для нее сшитый. Расслабившись, она стояла на солнце у левого крыла моего "делового" самолета, однако вид у нее был слегка болезненный. - Прости, вук, - сказал я, - я тебя не расслышал. Она прокашлялась. - Я говорю, что мне как-то удавалось до сих пор обходиться без самолета. Я положил ее сумочку назад, уселся на левое сидение и помог ей забраться на правое, потом закрыл изнутри дверь, не прекращая говорить. - В первый раз, когда я увидел эту панель, я воскликнул: "Ого! Сколько тут всяких циферблатов, переключателей, приборов и всего прочего!" В кабине Майерса приборов больше, чем у его сородичей, но через некоторое время к ним привыкаешь, и все становится очень просто. - Хорошо, - сказала она едва слышно. Она смотрела на приборную панель примерно так же, как я смотрел на съемочную площадку в тот день, когда она взяла меня с собой на MGM. В ее глазах, конечно, не было такого благоговения, но было видно, что видеть приборы ей приходилось нечасто. - ОТ ВИНТА! - закричал я, и она посмотрела на меня большими глазами, словно случилось что-то столь из ряда вон выходящее, что мне пришлось закричать. - Видно, не привыкла к самолетам, меньшим, чем реактивный лайнер, - подумал я. - Все в порядке, - успокоил я ее. - Мы знаем, что возле самолета никого нет, но все же кричим от винта! или берегись пропеллера! или что-нибудь в таком роде, чтобы тот, кто это услышит, знал, что сейчас запустится наш двигатель, и ушел с дороги. Старая пилотская привычка. - Замечательно, - кивнула она. Я включил питание, топливная смесь достигла насыщения, ручку газа подвинул на пол-дюйма, включил топливный насос. (Я показал на топливный манометр, чтобы она увидела, что давление топлива выросло), включил зажигание и нажал кнопку стартера. Пропеллер качнулся, и двигатель в тот же момент запустился - сначала четыре цилиндра, затем пять, шесть, и наконец он довольно заурчал, словно лев, который в очередной раз проснулся. По всей панели задвигались стрелки приборов: показатель давления масла, вакуумметр, амперметр, вольтметр, указатель направления, искусственный горизонт, навигационные индикаторы. Засветились огоньки, обозначающие радиочастоты; в динамиках послышались голоса. Сцена, в которой я участвовал не менее десятка тысяч раз в том или ином самолете, с того момента, как окончил среднюю школу. И сейчас мне это нравилось не меньше, чем тогда. Я принял предполетную информацию, пошутил с диспетчером о том, что мы Майерс, а не маленький Нэвион, отпустил тормоза, и мы порулили к взлетно-посадочной полосе. Лесли следила за тем, как другие самолеты рулят, взлетают, садятся. Она следила за мной. - Я ничего не могу понять из того, что они говорят, - пожаловалась она. Ее волосы были тщательно зачесаны назад и заправлены под бежевый берет. Я ощущал себя пилотом некой компании, на борт к которому в первый раз поднялся ее очаровательный президент. - Это авиа-язык, эдакий код, - пояснил я. - Мы его понимаем, потому что точно знаем, что будет сказано: номера самолетов, номера взлетно-посадочных полос, очередность взлета, направление ветра, информация о движении. Скажи я что-нибудь, чего диспетчер не ожидает: - Это Майeрc Три, Девять, Майк, у нас на борту сандвичи с сыром, готовьте майонез, - он переспросит: - Что? Что? Повторите?- Сандвичи с сыром - это выражение не из авиа-языка. В том, что мы слышим, - подумал я, - очень многое определяется тем, что мы ожидаем услышать, отсеивая все остальное. Я натренирован слушать авиа-переговоры; она натренирована слушать музыку, слышать в ней то, о чем я даже не догадываюсь. Может, и со зрением так же? Вдруг мы просто отсеиваем видения, НЛО, духов? Вдруг мы отсеиваем незнакомые вкусы, отбрасываем неугодные нам ощущения, а потом обнаруживаем, что внешний мир предстает перед нами таким, каким мы ожидаем его увидеть? На что бы он был похож, если бы мы видели в инфракрасном и ультрафиолетовом свете, или научились бы видеть ауру, ненаступившее еще будущее, прошлое, что тянется за нами хвостом? Она вслушивалась в эфир, пытаясь разгадать внезапно прорывающиеся диспетчерские переговоры, и на минуту я задумался, как широк спектр тех небольших приключений, в которые мы с ней попадали. Кто-то другой в этот момент увидел бы аккуратную красивую деловую женщину, готовую обсуждать вопросы финансирования фильмов, экономии и перерасхода средств, графики и места съемок. Я же, прищурив глаза, мог увидеть ее такой, какой она была часом раньше - только что вышедшая из ванной, облаченная лишь в теплый воздух двух фенов, она уставилась на меня, когда я вошел в ее дверь и засмеялась секундой позже, когда я врезался в стену. Какая досада, - подумал я, - что такие радости всегда заканчиваются ярлыками, обидами, спорами, словом, полным набором всех прелестей супружества, невзирая на то, женат ты или нет. Я нажал кнопку микрофона на штурвале. - Майерс Два Три Девять Майк готов выйти на Два-Один. - Три Девять Майк, взлет разрешаю; поторопитесь, борт заходит на посадку. - Майк принял, - ответил я. Я наклонился в сторону президента компании и проверил, плотно ли закрыта дверь. - Готова?- сказал я. - Да, - ответила она, глядя прямо перед собой. Урчание двигателя переросло в рев мощностью в триста лошадиных сил. Самолет понесся по полосе, и нас вдавило в сидения. Расчерченный линиями асфальт за окном превратился в размытое пятно, на смену которому пришла уплывающая вниз Санта Моника. Я перевел рычаг шасси в положение "убрано". - Колеса сейчас пошли вверх, - пояснил я Лесли, - а сейчас закрылки... видишь, они втягиваются в крылья. Теперь мы несколько сбавим обороты для набора высоты, и в кабине станет чуть тише... Я повернул на несколько оборотов ручку газа, потом ручку оборотов пропеллера, затем регулятор насыщенности топливной смеси, чтобы привести в норму температуру выхлопных газов. На панели зажглись три красных лампочки. Шасси полностью вошли на свои места и зафиксировались. Рычажок шасси в нейтральное положение, чтобы выключить гидравлический насос. Самолет стал набирать высоту со скоростью чуть меньше тысячи футов в минуту. Это, конечно не Т-ЗЗ, тот поднимается гораздо быстрее, но он и расходует не шесть галлонов топлива в час. Внизу проплыла береговая линия, сотни людей на пляже. Если сейчас откажет двигатель, - отметил я про себя, - хватит высоты, чтобы вернуться и приземлимся на площадке для гольфа или даже прямо на полосе. Мы сделали плавный широкий разворот над аэропортом и взяли курс на первый промежуточный пункт на маршруте в Сан Диего. Наш путь пролегал над Лос-Анжелесским международным аэропортом, и Лесли указала на несколько лайнеров, заходящих на посадку. - Мы у них на нути? - Нет, - ответил я. - Над аэропортом есть коридор; мы находимся в нем. Самое безопасное для нас место - над взлетно-посадочными полосами, так как, видишь, все большие лайнеры взлетают с одной стороны полосы, а заходят на посадку с другой. Диспетчеры называют их "жемчужной цепочкой". Ночью, когда горят бортовые огни, они становятся цепочкой бриллиантов. Я снизил обороты, чтобы перейти в полетный режим, двигатель заработал еще тише. В ее глазах появилось вопросительное выражение, когда я стал крутить различные ручки, и я принялся объяснять, что происходит. - Сейчас мы выровнялись. Видишь, стрелка спидометра движется? Она дойдет примерно вот досюда, это где-то сто девяносто миль в час. Этот циферблат показывает нашу высоту. Маленькая стрелка означает тысячи, а большая - сотни. Какая у нас высота? - Три тысячи... пятьсот? - Скажи без вопросительной интонации. Она прильнула ко мне, чтобы взглянуть на альтиметр прямо. - Три тысячи пятьсот. - Правильно! Тысячей футов выше в коридоре нам навстречу плыла Чессна 182. - Видишь ее? Она идет на высоте четыре тысячи пятьсот в противоположном направлении. Мы придерживаемся определенных правил, чтобы в воздухе держаться друг от друга на достаточном расстоянии. Несмотря на это, указывай мне на любой самолет, который ты заметишь, даже если ты знаешь, что я тоже его вижу. Мы всегда стараемся смотреть по сторонам, замечать других, сами стараемся быть заметными. У нас на брюхе и на кончике хвоста установлены мигающие лампочки, чтобы другим было легче нас заметить. Она кивнула и принялась искать глазами самолеты. Воздух был спокоен, словно гладь молочного озера. Если сбросить со счета урчание двигателя, то мы могли бы с тем же успехом лететь в низкоскоростной космической капсуле вокруг Земли. Я потянулся вниз и подкрутил триммер на приборной панели. - Чем быстрее летит самолет, тем больше нужно направлять его вниз с помощью триммера, иначе он начнет подниматься. Хочешь повести его? Она отпрянула так, словно подумала, что я собираюсь вручить ей двигатель. - Нет, вуки, спасибо. Я ведь не знаю, как. - Самолет летит сам. Пилот просто указывает ему, куда лететь. Мягко, аккуратно. Возьмись рукой за штурвал прямо перед собой. Легонько, просто тремя пальцами. Вот так, хорошо. Я обещаю, что не дам тебе сделать ничего плохого. Она с опаской коснулась пальцами штурвала, словно это был капкан, готовый сжать ее руку. - Все, что тебе нужно сделать, - это нажать легонько на правую половину штурвала. Она вопросительно на меня посмотрела. - Ну, давай. Поверь мне, самолету это нравится. Нажми легонько на правую половину. Штурвал под ее пальцами сдвинулся на пол-дюйма, и Майерс, как и полагается, накренился вправо, приготовившись к развороту. Она затаила дыхание. - А теперь нажми на левую половину штурвала. - Она проделала это с |
Похожие:
 | Ричард Бах Мост через вечность «Ричард Бах. Мост через вечность»:... Порой нам кажется, что не осталось на земле ни одного дракона. Ни одного храброго рыцаря, ни единой принцессы, пробирающейся тайными... |  | Книга одного из самых популярных писателей современности, автора... «Интимная теория относительности» рассказывает об относительности истины. Иногда нам кажется, что мы знаем о человеке все. Но достаточно... |
| Мы знаем как могучего, свирепого, но в тоже время добродушного и... Но добродушие его, может быть, только нам кажется, и подлежит большому сомнению, свирепость же проявляется только в моменты, связанные... | | Когда мы познакомились, он представился Александром из Вертикоса.... Он рассказывал нам о тайге, какие где реки текут, где какой зверь ходит. Вместе с ним ходили на его любимое место, на высокий яр... |
 | Черняховск! Много ли людей знает о существовании этого города? И нам есть чем гордиться, ибо живём мы на великой земле, земле жестоких войн и мощной экономики, земле гордых и смелых людей. И пусть... | | Г. И. Гурджиев последний час жизни Представьте, что вам осталось жить всего лишь несколько минут, может быть, час, и каким-то образом вы точно узнали, когда вам суждено... |
| Алауэн: история одного клана Не можешь встретить ту единственную, а любви и нежности очень хочется? Будем работать с тем что есть. На беду, не будем уточнять... | | Рогоносец по воображению Комедия А. П. Сумароков. Драматические произведения Чей-то к нам прислан егерь; конечно, к нам гости будут, а барин еще почивает. Обыкновенно это, что те мужья долго с постели не встают,... |
| Иэн Макьюэн Цементный сад Иэн Макьюэн Цементный сад Часть первая 1 Я не убивал своего отца. И все же порой мне кажется, что я подтолкнул его к гибели. Хотя его смерть случилась в период моего взросления,... | | Масоны о себе Что такое Орден вольных каменщиков? Данный вопрос звучит очень часто, нам кажется возможным осветить его в данном документе |