Сказка о милостивой судьбе
Скачать 1.87 Mb.
|
Едкая девушка. Но посмотрите: у каждого дерева есть предначертанная судьба, как бы нормальная, обычная. Оно должно расти и всасывать воду корнями, и цвести — это то, что должно быть. И первое дерево просто выполнило все это, оно как бы и не выбирало. А второе сделало по-своему. И стало шкатулкой, а это вовсе не было предначертано. ^ Что вы оправдываете его? Едкая девушка. Я не оправдываю, я просто говорю, что оно поступило по-своему. Строгая учительница. И поплатилось. Едкая девушка. Нет, оно просто прожило по-своему! ^ Все равно, мне кажется, мы его жалеем, как здоровые жалеют инвалида. Едкая девушка. Оно другое, понимаете, ДРУ-ГО-Е!! Дух Востока. А судьба одна у всех. ^ Но поросль детей... Дух Востока. Не отдаляет смерти. Братец Вайнер. Нет ничего страшнее исполнения желаний. За ними — пустота. Автор. В эриксоновской терапии есть такое простенькое упражнение. Когда человек не может сделать выбор, его просят поднять руки — вот так, невысоко... и как бы положить на каждую из них по варианту. Дальше надо просто следить за руками — что «они сами» решат. Милой деталью служит то, что у правшей почти всегда побеждает левая. Но интереснее всего то, что пока человек сидит, стравив двух псов, которые раньше лаяли попеременно, очень часто он понимает, что этот выбор — мура, а не выбор. То есть то, что он считал выбором, вдруг оказывается мелочью... он как минимум понимает, что и то, и другое покоится на общем базисе; а как максимум — и это тоже не редкость — он находит что-то треть-е. Дух Востока. Одна половинка выеденного яйца стоит другой половинки. Заботливая птица съедает скорлупу. Чайка Долли ^ — замечательные птицы. Я обожаю чаек. Когда они летят над морем, я не в силах оторвать от них взгляда, у меня замирает дыхание и сами собой поднимаются руки. Одна моя знакомая чайка Долли, достигнув замужнего возраста, построила уютное гнездышко и села в него насиживать четыре белых яичка. Она была крайне заботливой и ответственной мамой; только очень-очень редко она улетала от своих яиц на море, попить и схватить пару рыбок, — и сразу спешила назад к своим ненаглядным продолговатым крошкам. И вот что случилось однажды, когда у Долли сильно забурчало в животе. Она прикрыла яйца травой и пухом и полетела вниз. Так приятно было скользить по ветру упругими крыльями и так чудесно было ловить юрких рыбок в теплой воде, что счастливая Долли самую чуточку задержалась у моря; но потом привычно заволновалась, захлопала крыльями и полетела в гнездо. О ужас! Одно яйцо было разбито! Пух и трава были раскиданы, а половинки скорлупы лежали совсем не там, где должно было быть четвертое яйцо! Бедная, беднаячайка на минуту окаменела на краю гнезда, а потом прыгнула внутрь, и тут... — Пи-и-и! — из-под ее ног что-то как закричит! Она как отскочила! Клюв выставила, грудь выпятила, смотрит — сидит у ее ног маленькое жуткое существо: мокрое, взъерошенное и удивительно неуклюжее. Всего-то у него и есть, что тело-мешок и голова. — ^ — закричала чайка. — Ты кто? Жуткое существо пялило на нее глазенки. Рот у него был растянут в глупой улыбке, но постепенно собрался и нахмурился: оно задумалось. —'Не очень знаю, — призналось оно. — А ты? — Хозяйка этого гнезда! — И Долли надвинулась на пришельца, грозно тряся клювом и перьями. —^ Существо посмотрело на остатки скорлупы, опять растянулся его рот, и оно так тряхнуло головой, что та завалилась куда-то вниз и исчезла. Затем тело его стало трястись, и в результате каких-то внутренних бултыханий появился глаз, затем другой, а затем и рот в своей дурацкой ухмылке. — ^ — объявило маленькое чучело. —Я. — Негодяй! — рассвирепела чайка. — Убийца! Ты зачем, — и тут она заплакала, — мое яичко... Чучело все как-то сморщилось — не то от страха, не то в недоумении. Оно даже закрыло глаза и запрокинуло голову, чтобы смотреть сквозь щелочки. — ^ — сквозь сле- зы говорила Долли. — Судить тебя будем. Заклюем. Ты зачем детеныша моего разбил? — Так я оттуда же, — залепетал кош-марик. —Я сам оттуда, а оно само... — Чего? Откуда ты? — всхлипывала Долли. — Из этого... Как вот те... Белого... И оно само... — Как само? — Я там внутри сидел, — расплакался наконец пришелец. Чайка посмотрела на него, потом на скорлупу, потом опять на него. — Ой-ой-ой, — сказала она. — Ты там правда внутри сидел? Малыш кивнул. — Так ты мой детеныш! — всплеснула крыльями мамаша. Догадалась! Ну скажите, как так можно? Хотя, конечно, если сидишь ты одна-одинешенъка на своих белых яичках, и вдруг одно из них разбито... Но слушайте, что было дальше. ^ — Мой малыш, — объявила она, — тебе нельзя тут так сидеть. Ты еще слишком маленький. Ну-ка, полезай в яйцо. — ^ — вякнула крошка. — Тут и объяснять нечего, ты еще недоразвился, чтобы на воздухе гулять. Вот посмотри, — и Долли показала ему на три оставшихся яйца. — И тебе так нужно. Давай, малыш, давай, мой хороший. ^ одну половинку, прикрыла другой и села сверху. — Удобно?,— спросила Долли. — М-м-м, — донеслось снизу. — Так себе. Долго мне так? — Пока не вырастешь. Сиди, мой хороший. Не высовывайся. Прошел час. Долли задремала. Услышав ее мерное посапывание, птенец постучался в соседнее яйцо и зашептал: — Первый, Первый, я Четвертый, просыпайся. — ^ — Кошмар дела. Никакого ходу. Обругали и назад засунули. — Н-да... А чего там? — Там море... Такое классное, как на картинке. Во бы туда слетать!.. — ^ — заволновался Первый. — И я! И я! — запищали Второй и Третий. — Дети, чего вы там?— вдруг проснулась чайка. — А мы уже не дети! — закричали все четверо. Раз! — и вылупились.  Это веселая сказка на одну из самых грустных тем. Как будто мама жизнь дает, она же ее и отнимает. Я обычно не очень переживаю из-за проблем своих пациентов. Ну подумаешь — энурез, аллергия, двойки и подобная чепуха. Да и они не очень опечалены этим скарбом. Их приводят мамы и уводят мамы. Мамы волнуются. Дети отвлеченно играют или неизвестно чему радуются. Но больно, когда нормальные хорошие люди вдруг входят в роли Мам и начинают терзать своих деток. Когда в моем кабинете, по выходе начинается бесконечная атака: «Не сиди так. У нее очень плохая память. Он ничем не интересуется. Ставь ногу правильно! Почему ты не отвечал доктору? Стой. Сиди. Молчи. У него совершенно нет уверенности в себе...» И дальше, дальше, как ручей журчит, как вороны каркают. И мне становится стыдно перед подавленным ребенком, что я тоже взрослый и не могу ему помочь. И я вижу в болезни средство защиты и тайного противостояния. У меня не хватает духу — да и сил — да и желания — отбирать его. Так часто и идет: мы что-то делаем, мама рушит. Однажды я сказал одной маме: «Я не волнуюсь за здоровье вашего ребенка. Чего я правда боюсь — это что она станет похо- жей на вас. Смотрите: она улыбается, вы нет. Я боюсь, что вы заберете у нее улыбку». А мама мне сказала: «Я все понимаю. Я не могу остановиться». Любовь, страх, совесть... Все очень просто: они перекладывают на детей свой смысл жизни. Очень трудно заставить их говорить о себе: они говорят о своих детях. Идея построить и прожить чужую жизнь обречена на неудачу. Почему? Так тоже можно. Спокойно можно воспитать ребенка-неумеху, держать его при себе до свадьбы, да и потом, владеть им до смерти, да и после. Здесь так близко к исполнению любовной идеи: ты меня не переживешь. Можно. А аллергия — чепуха. До свиданья, доктор. Вы нам не помогли. Я обращаюсь к детям... На кухне у Строгой Учительницы и Братца Вайнера. Братец Вайнер. Знаешь, Братец Гримм, я тоже однажды придумал сказку. Как-то один кусочек хлеба (отрезает ломоть) был сверху намазан маслом... (Намазывает свой кусок.) А пото-о-ом (лезет в холодильник) на них сверху легла колбаса (отрезает кусок колбасы, кладет сверху). И я их съел! (Жуя.) 42 И я так думаю: моя сказка — самая лучшая. В начале ее все разобщены, а в конце происходит полная и счастливая интеграция всех ресурсов на благо главного героя. (Хлопает себя по животу. Доволен.) ^ Ой, подождал бы обеда. А у меня, знаешь, никак не идет из головы то, о чем ты рассказывал: нет мам. Как же так, в сказках нет мам... У меня все время это крутится в голове... Братец Вайнер. Я тебе расскажу, почему тебя это беспокоит. Ты везде хочешь просунуть свой нос. Вот пап в сказках сколько угодно. Тут тебе и мудрый король... Братец Гримм. И глупый король... Братец Вайнер. И глупый король — но король! Вообще мужских героев гораздо больше, чем женских. А почему? ^ Болтаете вы больше — вот почему. Братец Вайнер. Возможно. Но главный символ — вдумайся, женщина! — это то, что мужчина символизирует дух, поиск новых путей и вообще мир возвышенного. Мать — это материя. Земля — это мать. Она рождает и кормит, а уж потом за дело берется мужчина, который берет ребенка из низов и выводит на уровень духа. ^ Ой, болту-у-ун... Братец Гримм (учительнице). Смотри, ведь в сказках на самом деле очень много мам. Каждая мачеха — это неправильно понятая мама. Это та ее сторона, которая оставляет, требует и наказывает. Эту сторону ребенок может отделять и как бы выкидывать. То ли потому, что он не может справиться с амбивалентностью, с тем, что самое лучшее одновременно является самым худшим. А может быть, в него слишком твердо внедряется постулат, что маму нужно любить. И вот на виду остается любящая прекрасная мама, а все злостные ее черты выбрасываются и конденсируются в образы абсолютно злых существ типа ведьм и мачех. И растерзать или сжечь их в конце сказки тоже становится приятным занятием... ^ Знаешь, мне твои теории обычно кажутся какими-то... подрывными. Как будто ты специально их придумываешь, чтобы разрушить что-нибудь... Ту же любовь или семью, и даже самообманы — такие свои, приятные и хранящие нас, кстати. Вот и с мамами — я сама об этом думала, не теми словами, но когда у меня вертелось в голове: «почему нет мам?» да «почему нет мам?», то я думала и об этом тоже, но мне только становится плохо от таких мыслей. Будто моя дочка тайно меня ненавидит, или будто я где-то храню обиды на своих родителей. Есть вещи, мне кажется, которые не нужно открывать. Так нас создал бог — и все. А ты все время пытаешься зацепить какую-то боль и вытащить ее наружу и разрушить то, что ведь прекрасно работает, в конце концов, и тебя так воспитали, и нас, — а ведь взамен ты ничего не предлагаешь. Или предлагаешь? Я просто не понимаю. ^ Ты правда хочешь, чтобы я ответил? Строгая учительница. Да, конечно. Братец Гримм. Смотри, когда я начал учиться психотерапии, я быстро заметил, что психотерапевты просто помешаны на том, чтобы что-нибудь изменить. То есть вот такое общее устремление: лишь бы что-нибудь в человеке поменялось. И я стал думать: неужели я настолько хочу что-то изменить — в окружающем мире, в других, в себе—и если да, то что? Постепенно я понял, почему я занялся этим. Я стал заниматься изменениями, потому что на самом деле думаю, что в основе все неизменно. Ни мир, ни человеческий характер фундаментально изменить нельзя, и поэтому спокойно можно производить маленькие улучшения. ^ А, так ты косметолог? Братец Гримм. Вроде того. Если говорить про нашу психику, то самые радикальные перемены, к которым может привести моя работа, все равно лежат внутри границ и возможностей нормальной человеческой души. Я не верю, что можно что-то сильно поменять. Но капельку улучшить, мне кажется, можно. Понятно? ^ Почему ж нет? Понятно. Но... Братец Гримм. Сейчас. Конкретнее про мам: на одной стадии мы разделяем целое на приятное и неприятное, потом этого неприятного неадекватно боимся, не знаем, что с ним делать, и считаем, что мир вообще зол и плох, если он такие ужасы породил ни за что ни про что. На другой стадии — и она обязательно наступает — мы понимаем, что и хорошая, и плохая мама — это одна и та же мама, мы признаем в родной маме мачеху, мы познаем двойственность любви. Даже если мы изо всех сил прячем голову в песок, это все равно происходит, если мы хотим жить, любить и общаться. И это само по себе очень много; возможно, это самая существенная часть мудрости. Но такое понимание в определенном плане лишает нас тех сильных эмоций, к которым мы привыкли, и кроме того, сильно уменьшает прежнюю мотивацию что-то делать, основанную на избегании того, что плохо, и стремлении к тому, что хорошо. И мы обычно не даем этим понятиям «хорошо»-«плохо» особенно долго залеживаться без дела. Мы проецируем их дальше, находим новое «хорошо», а это опять дает и кучу эмоций, и энергию для борьбы, и новые страхи и иллюзии. И опять мы медленно продираемся к новой целостности. И так много раз за жизнь, хотя все же, наверное, на разных уровнях. Но цикл повторяется: туда-сюда. Если, конечно, не выбиться в святые. Молчание. Можно совсем красиво сказать, что мы движемся от одной половинки к двум половинкам, а от двух половинок — к одному целому. ^ Только когда до него доберешься... Братец Вайнер. Давайте после обеда. Строгая учительница. Ой, что же я! Суп... История Голубого Города Много лет тому назад у подножия высоких гор, в цветущей долине стоял прекрасный город. А владел этим городом Дракон, который ненавидел голубой цвет. Всем людям в городе он запретил носить голубую одежду и есть из голубой посуды. Он отобрал у них все голубые флажки и игрушки. За самое маленькое голубое пятнышко каждому жителю грозило изгнание. Даже голуби — самые обыкновенные серые голуби — были выгнаны из города только за название. Однажды ночью Дракону приснилось, что весь город стал голубым. Даже трава и деревья были почему-то голубыми. Даже его дворец, и звезда на нем, и все стены и потолки — были голубыми-голубыми. Дракон вскочил, испуганный. Когда он понял, что это был всего только его сон, он пришел в бешенство. Он вылетел из дворца на рассвете. Облетев город три раза, он увидел в парке голубую скамейку. Он проглотил ее вместе с аллеей и ринулся в лес. В темном, росистом лесу расцвели голубые цветы. Он затоптал их. Его ярость все время росла. Он полетел в горы и стал лазить по кручам и пещерам. В одной из пещер Дракон увидел голубые камни. В бешенстве он принялся колотить хвостом по скале, так что голубые камни полетели во все стороны, и вскоре скала рухнула прямо на Дракона. Палу задушенный, Дракон выбрался из-под развалин. В тот день он не мог говорить, только рычал. Прошел день, настала ночь. Л на следующее утро во дворец к Дракону прибежал гонец и закричал: «Господин Дракон! В город прилетели голубые бабочки!» И, бешено вращая глазами и рыча, Дракон вылетел из дворца. Город был полон голубых бабочек. Он принялся глотать их. Но их было очень много, они были везде. И вместе с ними яростный Дракон стал глотать дома и деревья, и людей, и булыжники из мостовой. Он глотал все, и к полудню он все проглотил. Даже собственный дворец. Даже гору и лес. И миллионы маленьких бабочек. ^ С крыльев голубых бабочек сыпалась пыльца. Целая туча голубой пыльцы бродила в животе у Дракона. Она проникла ему в нос. В носу защекотало. Дракон сцепил зубы, но нос щекотало так сильно, что Дракон не выдержал и чихнул, и тогда еще больше пыльцы набилось ему в нос, и он чихнул ужасно сильно, и еще, и еще... И с каждым чихом из его рта вылетали проглоченные им люди, и дома, и деревья, и булыжники, и все они были голубые из-за налипшей на них голубой пыльцы. И все вставали на свои места. А Дракон чихал и уменьшался. Когда он вычихал последнего человека и последнюю бабочку, он превратился в стрекозу. Еще и 48 сейчас в Голубом городе, где все и все голубое, летают маленькие черные стрекозы — потомки Дракона. И все это время над городом и над всей землей висело голубое небо. Бедный Дракон! Он так и не узнал об этом.  |
Похожие:
 | Сказки Нравственный урок. Воспитание добрых чувств. Речевая зарядка. Развитие мышления и воображения. Сказка и математика. Сказка и экология.... | | Владимир Пропп. Исторические корни Волшебной Сказки Прямое соответствие между сказкой и обрядом. 120 • Переосмысление обряда сказкой. 120 • Обращение обряда. 121 • 10. Сказка и миф.... |
| Книга первая далекая и близкая сказка На задворках нашего села среди... В очередной том серии «Проза века» вошла лирическая повесть в рассказах известного российского писателя В. Астафьева «Последний поклон».... | | Сказка о царе Салтане и др. 4 смена 2 отряд Эпизодические роли в клипе «Монстр в Париже» и пьесе «Сказка о царе Салтане и др.» |
| - Правдой. Т. о., можно сказать, что Сказка — это все-таки Быль, но для определенного Мира, для определенной Реальности. Если Сказка... | | Он рассматривался преимущественно как микрокосм, в своих человеческих... В античной философии он рассматривался преимущественно как микрокосм, в своих человеческих проявлениях подчиненный высшему началу... |
| Культурная программа XIII выставки-ярмарки народных художественных... Знакомство с Центральной экспозицией выставки – лучшие изделия из коллекции Ассоциации и вновь разработанные изделия промыслов, представленные... | | По делу разрешены вопросы о судьбе вещественных доказательств Судья Дело №22-1406/12 |
| Не сказка, верьте | | Гарольд Шерман Сила внутри нас! Перестаньте сокрушаться о своей судьбе — призовите на помощь собственную мудрость! |