Коллекция
Скачать 3.9 Mb.
|
| Моя венеция |
179 зрения производственной и коммерческой, расплачивается за это тем, что лишь немногие его мастера - Коппола, Скорсезе, Сидней Поллак, Вуди Аллен - сумели в какой-то степени сохранить свободу самовыражения. Я понял, что нет иного выхода, как жертвовать своим авторским языком во имя содержания, которое хочешь выразить. Скажем, я не мог позволить себе два дня репетировать сложную панораму, а потом на третий - снять ее единым куском. Чтобы хоть отчасти сохранить свою орфографию, свой синтаксис, приходилось преодолевать огромное давление... Мы начали озвучание. Делали его в монтажных «Уорнер бразерс». Я ходил по студии и лопался от важности. Я — на «Уорнер бразерс»! Завершаю свою картину! Там в монтажных появилась миловидная девушка с водянисто-серыми глазами, чудным ртом, огромной копной золотых волос. У нее был бой-френд, рок-н-рольный музыкант, из неудачников. Девушку звали Ким Харрис. Монтажные были двухэтажные, на каждом этаже - балкончики. Она стояла на верхнем этаже, я - внизу. - Ким, - вдруг предложил я, - поехали отдохнем куда-нибудь на выходные. - Ага! - с иронией откликнулась она. - На Гавайи? - Точно! Поехали на Гавайи. - Я сказал, и голова закружилась от самой возможности это сказать. Голова-то была советская. Не помню, что она ответила, но в конце той же недели мы поехали. Провожал ее бой-френд. На Гавайях начался наш роман. После этого мы стали жить вместе. Сняли небольшую двухкомнатную квартирку в западной части Голливуда, недалеко от Калифорнийского университета. Со своим другом она рассталась. После жизни с Ширли Мак-Лейн, в кругу звезд и знаменитостей, я стал жить как начинающий американский кинематографист. Ким была очаровательным существом. Интровертная, деловая, смелая, как могут быть американки. Никогда по- 180 бабски не реагировала на опасность. Никогда не слышал от нее, ведя машину: «Осторожно! Куда едешь! Не торопись!» Хотя, случалось, давал повод для подобного. Самая сильная из ее реакций на такие ситуации - улыбка или возглас: «О-о!» Однажды я ждал ее вечером, ее все не было. Приехала в час ночи. - Где ж ты была? - Меня похитили. - Как?! - Так. - Она была совершенно спокойна. Разве что чуть бледнее обычного. Оказалось, вот что случилось. Она подъезжала к дому, зашла в универмаг, уже был вечер, пол-одиннадцатого. Когда вернулась к машине, почувствовала, что ей в бок упирается дуло револьвера. - Открывай дверь! Вооруженный бандит сел вместе с ней в машину. Грязный свитер, безумные глаза. - Поезжай, - сказал он. Она поехала. - На фривэй. Она выехала на фривэй. Гнали по прямой сорок пять минут. Когда на женщину направлен револьвер не вполне нормального и, скорее всего, преступника, трудно найти подходящие слова, чтобы его образумить. Ким их нашла. - Знаете, - сказала она, - я так устала, что вы получите очень мало удовольствия, если будете меня насиловать. - Разворачивайся, - сказал человек. Она развернула машину. Поехали назад. Выходя, он сказал: - Учти, если кто-нибудь узнает, тебе несдобровать. Я знаю, где ты живешь. Другая после такого потрясения могла бы оказаться в больнице. Ким была невозмутима. Зато весь ее темпера- 181 мент выплескивался в ревность. Поводов я ей не давал, но это значения не имело: ревновала она меня безумно, запредельно. По большей части выражалась это в том, что она навзрыд плакала. Когда это случалось дома, с этим как-то можно было мириться. Но если где-нибудь посреди банкета - все вокруг, и я первый, испытывали неловкость. Мы много поездили, были с ней в Париже, Милане, Москве. Она даже научилась считать по-русски. Познакомил ее с мамой. Помню, она приехала на премьеру «Евгения Онегина» в «Ла Скала». Сидели компанией человек в шесть за столом. Подошли какие-то две девочки подписать автограф. Я что-то писал на их программках и вдруг почувствовал страшный удар по коленной чашечке - Ким изо всей силы врезала мне ногой под столом. - Ты что! Она молчит. Смотрит в стол. - Я знаю, что думаешь, когда подписываешь им автографы. Такая она была. Мы поехали в Лондон, жили там все время постпродукции «Поезда-беглеца». Жили чудно, она была очень заботлива. К моему приезду с работы всегда все было готово, она знала, где какие магазины поблизости, куда бежать за покупками. После картины мы решили поехать отдохнуть в Испанию, на Майорку. Была ранняя весна, апрель, вскоре я должен был ехать с картиной на фестиваль в Канн. Я понимал, что с Ким мне будет трудно: и я ее замучил, и она меня замучила своей ревностью. Мне хотелось взять в Канн свою дочь от Вивиан Сашу, которую не видел уже года три. Надо было как-то начать примирение с Вивиан, я вовсе не хотел, чтобы Саша меня забыла. Но везти в Канн дочь и любовницу не хотелось: все трое чувствовали бы неловкость такой ситуации. Я сказал Ким, что, наверное, в Канн поеду не с ней, а с дочерью, которая давно ждала этой встречи. Мы сидели в этот момент на балконе, утро было прохладное. Ким ничего не сказала. Но в тот же день попыталась по- 182 кончить с собой. Я обнаружил это, когда мы поехали в город. Ким выглядела совершенно пьяной, блаженно улыбалась. - Что с тобой? - Ничего. Все хорошо. Я почувствовал: что-то не то. Развернул машину, привез ее обратно, увидел записку и пустой пузырек из-под таблеток снотворного, записку, тут же помчался с Ким в госпиталь. Ее откачали, я провел с ней ночь. На следующую ночь мы летели в Лондон, и я уже знал, что дольше жить с ней не буду. Расставаться с ней мне было сложно. Она - хороший человек. Правда, немного скучна, по-американски стерильновата, но могла бы быть прекрасной женой. Мы прожили вместе года три. После «Возлюбленных Марии» был «Поезд-беглец», потом — «Дуэт для солиста». Мы расстались, когда я приступил к «Застенчивым людям». Я уехал в Луизиану, уже начал снимать, позвонила Ким: - Может, попробуем еще раз. Я буду совсем другой. Ты меня не узнаешь. Я не могу без тебя. - Не надо, - сказал я. - Я приеду. - Если ты это сделаешь, тебя отправят назад с полицией. Вдобавок ко всему разговор был очень не вовремя. Я был на площадке, репетировал с актерами. Больше мы не виделись. РЕКЛАМА После «Возлюбленных Марии» у меня появился новый источник дохода - реклама. Снимать ее я начал во Франции. Первый мой рекламный ролик был о черном кофе, сделал я его очень стильным, он оказался чрезвычайно успешен, получил много премий. Благодаря рекламе я познакомился со множеством красивых и очень красивых женщин, но самое главное - с первоклассными операторами. Все лучшие операторы мира работают на рекламе. Я познакомился с Паскуалино де Сан- 183 тисом, снимавшим с Дзефирелли, Висконти, Брессоном, с Тонино Делли Колли, снявшим «Евангелие от Матфея» и «Однажды в Америке», с Гварнери, которого считал вообще гением — потом я снимал с ним «Ближний круг». Реклама требует огромной концентрации образности. Но, конечно, рекламу я снимал не с таким профессиональным блеском, как, к примеру, Ридли Скотт, автор «Бегущего по лезвию бритвы», «Чужого», - он сделал себе на рекламе состояние. Реклама и сама по себе - работа очень интересная, и денег много за нее платят. Когда пошли деньги, крыша у меня поехала, я решил, что могу себе очень многое позволить, и по советской привычке расслабился. Стал летать первым классом, останавливаться в лучших отелях, вокруг - манекенщицы. Приезжаешь на три дня съемок, два дня подготовки - и сто тысяч в кармане. Заказы сыплются, кажется - ты себя уже по гроб обеспечил... Жизнь показалась легкой, доступной, и это самое опасное: почивать на лаврах никому не позволительно. Я поверил в свой успех, а он оказался иллюзией, возвышающим обманом. Ох, как этот обман меня подвел! Как только я расслабился, качество работы снизилось, моя репутация рухнула - мои связи с продюсерами порвались. Из рекламы вылетаешь быстро - в ней все взаимозаменяемы. Незаменяемых нет. За твоей спиной - очередь голодных молодых режиссеров, и они работают не хуже тебя. Самовыражения в рекламе - минимум. Единственное, что надо, - удовлетворить клиента, стоящего за твоей спиной. Каждый кадр заказчик - за твоей спиной. Потому каждый кадр прорабатывать надо так, чтобы заказчик был доволен. Философия элементарна. Вам нравится - хорошо. Не нравится, скажите как - сейчас переделаем. На одну рекламу, снимавшуюся в Бразилии, мне прислали молоденькую манекенщицу, похожую на мышку. Сероглазая, с милым незапоминающимся личиком, с синеющим от холода носом - я заставил ее покачаться в гамаке, снял с одного ракурса, с другого. Ничем особым она меня не поразила. Об- 184 мылок. Через месяц-полтора открываю журнал. Заголовок: «Граф Спенсер женится». Граф Спенсер - брат принцессы Дианы. А с ним стоит она, графиня Спенсер, наша мышка-норушка. Что он в ней нашел! Сейчас они уже развелись... Мир манекенщиц, мир моды, такой привлекательный с внешней стороны, - мир жестокий. Незаменяемых манекенщиц, как и режиссеров, нет. Все красивые и все заменяемые. Эта сегодня занята - ладно, давайте другую. На место одной приходит другая. Индивидуальности нет. Есть только звезды, профессионально отработанные, — такие, как Клаудиа Шиффер, хорошенькая кошечка, а открывает рот — уши вянут. Большинство красавиц звезд умом и образованностью не отличаются. В семнадцать-восемнадцать красивая девушка, с длинными ногами, с замечательным лицом попадает в рекламу. Она начинает зарабатывать -сначала пятьсот долларов в день, потом - полторы тысячи, потом - две с половиной. Снимается десять дней в месяц. Появляются ухажеры, везде - ее фотографии, она ездит только первым классом, летает только на частных самолетах, живет только в люксах, вокруг миллионеры, желающие одного - затащить в постель. Девушке начинает казаться, что жизнь уже состоялась -так и будет продолжаться. Она больше нигде не учится. Зачем ей школа, у нее и так уже есть все... В 27 лет она уже никому не нужна, вылетает из тележки и жизнь вокруг оказывается совсем иной. За витринами домов моды, за кулисами подиумов, где они столь обольстительно великолепны, скрываются истерические усталые женщины, половина из них - на наркотиках. Попасть в этот мир очень сложно, вылететь - легче легкого. Между домами моды - жесточайшая конкуренция. Я часто задумываюсь, насколько обманчивы звездные миры - неважно, в какой сфере - кино, поп-музыке, моде, неважно где - в Париже, Москве, Голливуде. Все на вид так мирно, красиво, привлекательно. Прекрасно одетые красивые люди вручают и получают премии, обсуждают за- 185 мечательные проекты, рассказывают в интервью о своих сокровенных планах, заключают контракты, снимаются, появляются на экранах... Одни завоевали успех, другие проваливаются, но снова работают и добиваются успеха. Снова «Оскары», «Ники», «Тэфи», «Эми»... Как тянет попасть сюда, навсегда поселиться в этом мире! Но как все напряжено в нем! Сколько слез, рыданий, истерик, самоубийств, воплей ненависти, дикой резни, хруста ломаных костей, треска хрящей, разорванных смокингов и вырванных с корнем волос. И так - за каждый контракт, за каждый поворот судьбы. Кто будет играть, кто не будет играть? Какие интриги идут вокруг этого! И если ты уже на этом ринге, если рвешь зубами чье-то мясо, продираясь к контракту, считай себя счастливцем. Все другие стоят в бесконечной очереди, и им никто ничего не предлагает. Ну, может быть, есть контракты поменьше, и продюсеры поменьше, и драка вокруг них тоже поменьше, но суть, в общем и целом, такова. Снаружи цивилизованный лоск, фраки и смокинги, внутри - джунгли, где каждый каждого норовит съесть. В Голливуде это особенно очевидно. Там гигантские деньги, которые могут прийти и уйти в одночасье, и драка за них титаническая. Не в деньгах счастье, а в том, что они есть. Я это испытал не раз. ^ «Возлюбленных Марии» я сначала послал Жилю Жакобу, директору Каннского фестиваля. Посмотрев картину, он сказал, что порнографию в программу не включает. Сам он мне этого не говорил, но именно так мне передали. Меня его слова ошарашили. Пару лет спустя, когда «Поезд-беглец» показывался в Канне, я напомнил об этом Жакобу. Он опустил глаза. - Да. Это моя вина. Не разглядел картину. Уверен, что его отказ проистекал из снобистского презрения ко всей продукции «Кэннона». Ну что ж. Не только 186 режиссерам нужны фестивали. И фестивалям нужны хорошие фильмы. Отказался Канн - взяла Венеция. В Венецию я приезжал уже в четвертый раз. Этот город когда-то навсегда испортил меня как советского человека. В первый раз я был там в 1965 году, увидел город, где каждый день праздник. Застегнутый на все пуговицы, прижимая к себе заветный чемоданчик с водкой, я чувствовал себя ошарашенным среди загорелых полураздетых людей, заполнивших морской трамвайчик. Они танцевали и пели; чувствовалось, что это на публику, типично по-итальянски: с одной стороны, комедия дель арте, показуха, с другой - живое и искреннее. Тогда мы с Тарковским поссорились из-за Вали Малявиной и проклятой бабочки для фрака. Вторая Венеция была с Наташей и с «Первым учителем» -я уже писал об этом. Третья - ностальгическая. Было уже начало 80-х, я уже снял «Сибириаду», уже знал, что уезжаю в Америку. Президентом фестиваля был по-прежнему Карло Лидзани, мой старый знакомый, тот самый, который уволок меня от советской делегации вместе с Барбарой Буше, устроившей в ту ночь полный стриптиз в баре. Он по старой памяти и пригласил меня за счет фестиваля... Но по дороге в Венецию я должен был заехать в Софию: болгары пригласили меня с ретроспективой моих фильмов, обещали, что смогу посетить Вангу. Ради Ванги-ясновидицы я и поехал. К Ванге всегда огромная очередь: в городке специально построили гостиницу для ее посетителей. Ехать к Ванге было страшновато. Не знал, что она мне скажет, да и вообще неприятно знать свое будущее, даже если оно прекрасно. Лучше вовсе не знать ничего. Если прекрасно - не верится. Если ужасно - тем более незачем. Вовсе не факт, что предсказанное сбудется, - только испортишь себе на несколько лет настроение. Ночь я провел в гостинице. Спать надо было с куском сахара под подушкой, потом этот сахар ты должен был отдать ей, она по нему улавливала какие-то твои флюиды. К Ванге меня привели без очереди как VIP из России. Си- 187 дела в кресле за столом женщина с закрытыми вдавленными невидящими глазами. Взяла сахар, потом мою руку - я почувствовал ее горячую ладонь, тяжело посмотрела на меня. - Садись! Я сел. - Почему Америка? Я опешил. Как она могла знать, что я решил ехать в Америку? - Ты русский, ты художник. Тебе надо быть в России. Работай для России. Зачем на американцев работать? Голос ее был очень сердит. Передо мной был человек советской закалки, идеологических шатаний не признающий. - Грязную жизнь ведешь! - сказала она, громко захохотав. - Женился бы на мне? - Не думаю, - протянул я. - Знаю, что не думаешь. Но грязно живешь, грязно. Потом сказала еще что-то. Слушать ее было интересно, первоначальный ужас отпустил. Я знал, что кому-то она предсказала близкую смерть. Боялся, а вдруг?.. Вроде пронесло... Так вот от Ванги я отправился в Венецию. Это была моя третья Венеция. Не оставляло ощущение какой-то потери, пустоты. Я уже окончил "Сибириаду", дел - никаких. Пребывал в растерянности и неопределенности. И там на Лидо вдруг увидел моего любимого Артемона, актрису, нашу советскую звезду, с которой у меня был давний, еще с 60-х годов, роман. Она приехала вместе с картиной, в которой снималась. У нее был талант с исключительной живостью изображать собак, за что я и звал ее Артемоном. Секс с этой женщиной был не страстным, иссушающим и мучительным, а жизнерадостным и веселым, каким он был, наверное, у древних греков. У нее вообще легкое чувство юмора, она умеет смеяться. И роман с ней тоже был легкий. Номинально она была замужем. У нас были моменты вдохновенные, она могла подвигнуть меня на безумные поступки. Помню, однажды я зашел к ней в театр, там праздновали премьеру. Играла музыка, бушевали танцы. Я подошел к |
Похожие:
 | Франкл В. Воля к смыслу/Пер с англ. М.: Апрель-Пресс, Изд-во эксмо-пресс,... Франкл В. Воля к смыслу/Пер с англ. — М.: Апрель-Пресс, Изд-во эксмо-пресс, 2000. — 368 с. (Серия «Психологическая коллекция»). —Isbn... | | 2 апреля всемирный день распространения информации об аутизме «Опыт домашней сенсорной интеграции. Коллекция идей.» участие 500 руб с семьи (родители без детей) |
| Н овогодняя коллекция Которосльная и Волжская набережные, Стрелка) Стоимость: 1100 /1050 /500 руб. (взрослый, детский до 12 лет, ребёнок до 3-х лет) | | ббк 84(7 сша) р 12 р 12 Анализ характера: Пер с англ. Е. Поле. — М: Апрель Пресс, Изд-во эксмо-пресс, 2000. — 528 с. (Серия «Психологическая коллекция») |
| М идийская Венера была взята за образец при создании картины Боттичелли «Рождение Венеры» В ватикане был построен беливидер – внутренний двор, где располагалась коллекция античных статуй |  | - Здесь, во первых, появился совершенно новый раздел «Граждане Вещи», где собрана культовая для участников проекта коллекция предметов... |
 | Средства по уходу за ногтями Коллекция средств "Нейл Энви" обеспечивает твердые, длинные и прочные ногти за 2 недели. В течение 2-х недель наносить через день,... | | Низкие истины коллекция «совершенно секретно» москва 1998 удк 882... Это из английской классики. XVIII век. Лоренс Стерн. «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» |
| Банк аргументов для сочинений егэ из художественной и публицистической литературы Здесь собрана самая большая коллекция аргументов к проблемам для сочинений по русскому языку | | Александр Вислый: «Коллекция Шнеерсона является частью имущества рф» Вчера в ргб состоялась пресс-конференция, на которой генеральный директор ргб александр Вислый ответил на вопросы журналистов |